Рассказ от первого лица
Предлагаем читателям рассказ от первого лица. Вспоминает наша читательница В.С. Рубинштейн. Валентина Семеновна - частая гостья «Маяка». Ей очень дороги воспоминания о детстве в Котово. Куда бы ни вела судьба, она всегда помнила о точке на карте, где прошли ее первые годы жизни…
***
Взяться за перо меня побудило щемящее чувство - не все сохранила, не все сохранилось. Родные люди - брат Виктор Семенович и тетя Анна Егоровна Ситниковы - собирали по крохам фотографии, документы и хранили их по многу лет. И я продолжаю их дело. Пусть по крупицам, но продолжаю.
Где эта улица, где этот дом?
О военном детстве - только мелкие обрывки памяти, но такие, что забыть их невозможно.Наш дом (он сгорел вскоре после нашего отъезда из Котово) стоял недалеко от школы (сейчас, скорее всего, это школа №3). По дороге к нашему дому располагался детский дом. До школы меня чаще всего провожала тетя Аня. Отчетливо запомнились сугробы выше человеческого роста… Теперь я не могу найти, где стоял родной дом - наше родовое гнездо. Спросить уже не у кого. Зато помню соседей, которые жили рядом с нами. У них было много детей. Не помню их имен, хотя не раз у них бывала. А вдруг кто-то из них жив и помнит соседку Ситничиху? Я пишу прозвище нашей семьи, ведь в поселениях того времени не знали фамилий, но каждого знали именно по прозвищу. Так вот, кто еще помнит в старом Котово Ситничиху и маленькую девчушечку с ней? Есть тут такие? Хотя сомнительно, ведь почти восемьдесят лет прошло. И все-таки, вдруг? Вы помните, какой злой бык был в нашем стаде? Ужас, страх нагонял даже на бывалых селян. Игр никаких не помню. Хотя… Из игрушек была лошадка с санями, вырезанная дядей Яшей. Отвлекаюсь на игрушки, но котовское детство той поры - это заботы да хлопоты. На развлечения в доме уделялось очень мало времени.
А знаете, где в те годы был лес? Никак не могу припомнить, куда дедушка ездил на лесозаготовки. В ярую метель он заблудился в лесу близ Котово, провел в нем ночь. Чуть не замерз, еле выжил! До самой смерти дедушка Егор Ефимович вспоминал сухарик, который я ему перед дальней дорогой засунула на прощание в карман. Вот он-то его и спас! Да, не отыскать и полей, где работала от зари и дотемна бабушка Прасковья Егоровна, другие котовские женщины.
Где ж тот лес? Где ж те поля?
На иной стороне нашей улицы жили какие-то дальние родственники, но с нами не знались. Помню, немало слез пролила моя бабушка из-за них. У хозяина той избы было освобождение от службы на фронте. Был он колхозным бригадиром. Да еще и на коне! Знаю, никто из членов семьи не был на войне. Две их дочери, как мне помнится, работали заготовителями, то есть принимали молоко от населения. Оно почему-то никогда не соответствовало нормам. Колхозникам приходилось сдавать больше. Конец этой семьи оказался бесславным. Состоялся громкий судебный процесс, и… все они получили сроки. Позже, в мирное время, эту семью случайно встретила на Кавказе. Вновь - вполне благополучны! Живучая, однако, каста... Бывали в то тяжелое время такие люди! Бог им судья, раз народный суд их не достал. Простой люд выживал, как мог - через боль, потери, слезы, страдания. Выживал! И продолжал надеяться на лучшее, светлое. Котовчане, кто-нибудь помнит описанные мною эпизоды? Хотелось бы, чтобы помнили, чтобы знали. Это наша общая история, общая боль…
Я же вспоминаю дальше, дальше… Война…. Родное село Котово продолжало пустеть. Уходили на фронт девочки 17-18 лет. Добровольцем ушла воевать и наша Анна Ситникова в неполные 17 лет. Готовили их в спешке. Положение на фронте было очень тяжелым. Наша Анна потом вспоминала: «Боевое крещение моя часть принимала под Ростовым. Бой был страшный. После была Украина и Польша. Напряженные бои шли за г. Варшаву. Отстояли! И дальше двигались на Берлин до логова фашистов. 8 мая 1945-го мы видели, как прибыли члены нашей правительственной делегации. Все ждали капитуляции! Какая же была радость и боль одновременно, ведь многим из нас не суждено было дожить до радостной минуты. Я вернулась в Котово и продолжила учебу в партшколе. После судьба помотала… В 33 года овдовела. Муж-то весь израненный, но выстоявший проклятую войну. Случилась в моей биографии Чеченская война - ужасная и непонятная. Да, мы не избежали судьбы беженцев. А душа рвалась, рвалась в далекое Котово. Так говорила о прошлом тетя Анна Егоровна.
Душа рвалась на родину, в Котово, и у меня. Ныне это уже город, районный центр Котово. Многое в нем изменилось. Чего мне хочется? Чтобы Котово процветал. Чтобы жители могли гордиться им.
Подготовила к печати Надежда Алешникова. Фото из семейного архива Валентины Рубинштейн.
***
Взяться за перо меня побудило щемящее чувство - не все сохранила, не все сохранилось. Родные люди - брат Виктор Семенович и тетя Анна Егоровна Ситниковы - собирали по крохам фотографии, документы и хранили их по многу лет. И я продолжаю их дело. Пусть по крупицам, но продолжаю.
Где эта улица, где этот дом?
О военном детстве - только мелкие обрывки памяти, но такие, что забыть их невозможно.Наш дом (он сгорел вскоре после нашего отъезда из Котово) стоял недалеко от школы (сейчас, скорее всего, это школа №3). По дороге к нашему дому располагался детский дом. До школы меня чаще всего провожала тетя Аня. Отчетливо запомнились сугробы выше человеческого роста… Теперь я не могу найти, где стоял родной дом - наше родовое гнездо. Спросить уже не у кого. Зато помню соседей, которые жили рядом с нами. У них было много детей. Не помню их имен, хотя не раз у них бывала. А вдруг кто-то из них жив и помнит соседку Ситничиху? Я пишу прозвище нашей семьи, ведь в поселениях того времени не знали фамилий, но каждого знали именно по прозвищу. Так вот, кто еще помнит в старом Котово Ситничиху и маленькую девчушечку с ней? Есть тут такие? Хотя сомнительно, ведь почти восемьдесят лет прошло. И все-таки, вдруг? Вы помните, какой злой бык был в нашем стаде? Ужас, страх нагонял даже на бывалых селян. Игр никаких не помню. Хотя… Из игрушек была лошадка с санями, вырезанная дядей Яшей. Отвлекаюсь на игрушки, но котовское детство той поры - это заботы да хлопоты. На развлечения в доме уделялось очень мало времени.
А знаете, где в те годы был лес? Никак не могу припомнить, куда дедушка ездил на лесозаготовки. В ярую метель он заблудился в лесу близ Котово, провел в нем ночь. Чуть не замерз, еле выжил! До самой смерти дедушка Егор Ефимович вспоминал сухарик, который я ему перед дальней дорогой засунула на прощание в карман. Вот он-то его и спас! Да, не отыскать и полей, где работала от зари и дотемна бабушка Прасковья Егоровна, другие котовские женщины.
Где ж тот лес? Где ж те поля?
На иной стороне нашей улицы жили какие-то дальние родственники, но с нами не знались. Помню, немало слез пролила моя бабушка из-за них. У хозяина той избы было освобождение от службы на фронте. Был он колхозным бригадиром. Да еще и на коне! Знаю, никто из членов семьи не был на войне. Две их дочери, как мне помнится, работали заготовителями, то есть принимали молоко от населения. Оно почему-то никогда не соответствовало нормам. Колхозникам приходилось сдавать больше. Конец этой семьи оказался бесславным. Состоялся громкий судебный процесс, и… все они получили сроки. Позже, в мирное время, эту семью случайно встретила на Кавказе. Вновь - вполне благополучны! Живучая, однако, каста... Бывали в то тяжелое время такие люди! Бог им судья, раз народный суд их не достал. Простой люд выживал, как мог - через боль, потери, слезы, страдания. Выживал! И продолжал надеяться на лучшее, светлое. Котовчане, кто-нибудь помнит описанные мною эпизоды? Хотелось бы, чтобы помнили, чтобы знали. Это наша общая история, общая боль…
Я же вспоминаю дальше, дальше… Война…. Родное село Котово продолжало пустеть. Уходили на фронт девочки 17-18 лет. Добровольцем ушла воевать и наша Анна Ситникова в неполные 17 лет. Готовили их в спешке. Положение на фронте было очень тяжелым. Наша Анна потом вспоминала: «Боевое крещение моя часть принимала под Ростовым. Бой был страшный. После была Украина и Польша. Напряженные бои шли за г. Варшаву. Отстояли! И дальше двигались на Берлин до логова фашистов. 8 мая 1945-го мы видели, как прибыли члены нашей правительственной делегации. Все ждали капитуляции! Какая же была радость и боль одновременно, ведь многим из нас не суждено было дожить до радостной минуты. Я вернулась в Котово и продолжила учебу в партшколе. После судьба помотала… В 33 года овдовела. Муж-то весь израненный, но выстоявший проклятую войну. Случилась в моей биографии Чеченская война - ужасная и непонятная. Да, мы не избежали судьбы беженцев. А душа рвалась, рвалась в далекое Котово. Так говорила о прошлом тетя Анна Егоровна.
Душа рвалась на родину, в Котово, и у меня. Ныне это уже город, районный центр Котово. Многое в нем изменилось. Чего мне хочется? Чтобы Котово процветал. Чтобы жители могли гордиться им.
Подготовила к печати Надежда Алешникова. Фото из семейного архива Валентины Рубинштейн.
